Ускова ольга анатольевна когнитивные технологии. В чем секрет успеха «Когнитивных технологий» под руководством Ольги Усковой и Андрея Черногорова

Город, в котором я живу

Где родилась

Где и чему училась

МИСиС. Факультет инженерной кибернетики, аспирантура

Где и как работала

До начала 90-х была сотрудником ВНИИСИ АН СССР.

В 1993 г. основала компанию Cognitive Technologies.

С 1999 г. Президент группы компаний Cognitive Technologies.

С 2006 г. Президент Национальной ассоциации инноваций и развития информационных технологий (НАИРИТ).

С 2012 года заведующая кафедрой Перспективных компьютерных технологий НИТУ МИСиС.

Ученые степени и звания

Кандидат технических наук

Что такого сделала

Создала одну из ведущих российских софтверных компаний - разработчика систем искусственного интеллекта Cognitive Technologies.

ИТ-парк в Черноголовке.

Создала влиятельную общественную организацию в сфере инноваций НАИРИТ.

Команда по спортивному программированию МИСиС - финалист чемпионата мира по программированию.

Инициировала международный проект по развитию технологий творческого мышления «Новая реальность 2.0».

Фонд русского абстрактного искусства.

Дела общественные

Учредитель Фонда русского абстрактного искусства.

Президент Национальной ассоциации инноваций и развития информационных технологий.

Заведующая кафедрой Перспективных компьютерных технологий НИТУ МИСиС.

Председатель комитета ТПП РФ по информационно-коммуникационным технологиям и трансферту технологий.

Член экспертного совета по особым экономическим зонам технико-внедренческого типа Минэкономразвития России.

Сопредседатель палаты «Наука и технологии» международного Форума творческой и научной интеллигенции государств - участников СНГ.

Член общественного экспертного совета Аналитического центра при Правительстве РФ.

Попечитель команды по спортивному программированию МИСиС - финалиста чемпионата мира по программированию.

Общественное признание

Обладатель звания «Заслуженный предприниматель России».

Была названа в числе ТОР-3 наиболее успешных российских деловых женщин России согласно рейтингу «Финансовой газеты» за 2013 год.

Вхожу в ТОР-5 наиболее успешных российских деловых женщин России по рейтингам разных известных изданий за последние годы.

Вхожу в Топ-10 лучших руководителей ИТ-отрасли по рейтингу ИД «Коммерсантъ» и Ассоциации менеджеров.

Впервые создала и придумала

Проект по экспорту ПО.

Руководила созданием:

Когнитивных систем ввода и обработки информации, электронных архивов, аналитических систем, интеллектуальных комплексов электронной торговли. Многие из них были первыми в России и мире

Концепции «Умный город «Сколково»

Облачных технологий электронной торговли

Технологий компьютерного зрения

И вообще…

Сказали мне, что эта дорога меня приведёт к океану смерти,
И я с полпути повернула вспять.
С тех пор все тянутся предо мною кривые, глухие окольные тропы…

Генсек Никита Хрущев по нынешним меркам был известным перформансистом. В декабре 1962 года, не стесняясь эмоций, плюнул в картину одного из авангардистов на выставке в Манеже. Этот плевок запустил вторую волну русского абстрактного искусства, которое сейчас с успехом покоряет мир. Пять лет назад технологический предприниматель, президент группы компаний Cognitive Technologies Ольга Ускова создала Фонд русского абстрактного искусства и погрузилась в новый для себя бизнес-мир. Мы поговорили с Ольгой о том, кто сегодня вкладывает капитал в произведения искусства, как определяется стоимость картин и зачем Бэнкси изрезал «Девочку с шариком», проданную на аукционе.

— Ольга, сейчас тяжелые экономические условия, многие люди ищут альтернативные способы сохранения средств, инвестируя, например, в искусство. Вам кажется это перспективным?

— Я не припомню, чтобы у нас были легкие экономические условия. Весь рынок искусства можно разделить на три части. Антиквариат — грубо говоря, чем старше, тем дороже. Но игра в антиквариат — это сделки с очень низкой маржой и большими рисками, потому что чем старше, тем труднее определить подлинность работ. Фейков в этой среде огромное количество, доказательство тому история с миллиардами Рыболовлева. Сопровождение этого фейка — дело дорогостоящее. Заказать хорошего эксперта по Да Винчи — значит вложить пару миллионов долларов. Вторая группа — инвестиции в беспроигрышные имена. Ими занимаются люди, готовые довольствоваться 10% доходов. Они покупают картины, ждут какое-то время и продают чуть дороже. Это профессиональные брокеры. И третья группа на рынке — новинки; это рискованный рынок, где возможен как резкий взлет, так и полный ноль. Мы выбрали именно его: нам привычно чувствовать себя трендсетерами, как на рынке искусственного интеллекта.

— Чувствуется ли запрос от российской элиты на инвестиции в искусство?

— Мне трудно сказать, что это оформленный запрос. Позиция «стариков» в бизнесе — инвестируй в то, в чем понимаешь. Когда человек в крупных проектах, у него просто нет времени изучать совершенно новую сферу — искусство. Вот high-tech-миллиардеры среди калифорнийского или российского молодняка не будут по списку покупать то, о чем написано в модных журналах, и поэтому начинают учиться. Доходит до того, что некоторые просят у нас картины на время, чтобы почувствовать, проникнуться. Это еще не рынок, но уже круг доверия.

— Как вы сами стали коллекционером?

— В большинстве случаев это происходит случайно. У меня так же: бывало, что я покупала картины, в основном европейских мастеров, для себя. Так было до момента, пока на то время вице-президент Центробанка Михаил Сенаторов не показал картины авторов студии «Новая реальность» Элия Белютина . Тогда с русским абстрактным искусством я не была знакома, но после получаса наедине с работами его студии испытала очень сильное потрясение — попросту заплакала. Опасаясь принять решение под воздействием эмоций, я сделала большую, в полгода, паузу — не отпустило. Вскоре после этого нашла коллекционера с белютинским наследием. Самвел Оганесян был одним из комсомольских лидеров Армении, где на окраинах империи имели возможность выставляться представители белютинской школы. История наших взаимоотношений очень драматическая: вскоре после начала совместной работы у Самвела диагностировали рак четвертой степени. За полгода он сгорел и просил нас с мужем сохранить коллекцию целиком и сделать доступной людям. На семейном совете мы решили выкупить коллекцию, одновременно с этим возникла идея создания фонда и музея, продвижения до той поры неизвестного многим россиянам и мировому сообществу пласта искусства, который сейчас претендует на статус второй волны русского авангардизма после Кандинского и Малевича.

— Кто на гребне второй волны?

— Коллекция содержит более 600 подлинников и на 98% сосредоточена на явлении группы Белютина. Белютинцы — совершенно необычное мировое художественно явление, случайно сформировавшееся в СССР. Наблюдая вспышку развития искусства в послевоенных штатах — под руководством ЦРУ началось создание современной школы в США, что должно было явить новое лицо США, — в Политбюро компартии обратился Элий Белютин с таким посылом: СССР определяет новый мировой порядок, а Академия искусств производит тот же продукт, что при Екатерине II. В партии к художнику прислушались: помогли с помещением, с материалами для творчества, площадками для лекций, даже со средствами для вывоза художников на натуру. Несколько лет советское государство поддерживало новаторское искусство.

Элий Белютин как руководитель группы оказался гениален — собрал вокруг себя ярких и необычных мастеров. Они выставлялись в том числе на скандальной выставке в Манеже, где Хрущев плюнул в картину авангардиста. Я, кстати, слышала около 20 версий описания событий и видела 10 разных картин, в которые он плюнул. По крайней мере одна, с обведенным плевком, была продана на аукционе. Правду сегодня установить невозможно. Точно только одно: Хрущев — перформансист. Перформанс плевка поставил крест на всей этой истории. Наши абстракционисты пали жертвой игр партийного аппарата. Их не запрещали официально, не сажали и не гнали из страны, но и не разрешали проводить выставки. С этим связана и главная особенность их работ: авторы творили вне времени и политической системы. Они знали, что никогда не продадут свои работы нигде, то есть работали не за деньги и не славу. Это было чистое творчество.

— За 30 лет через группу прошли более 200 художников. Из них мы выделили группу лидеров, отчасти в нее попали те, кто уже востребован на мировом пространстве — торгуются на аукционах, и те, кого можно считать основателями новой школы. Коллекция нашего фонда строится вокруг работ Владислава Зубарева . Этот художник настолько опередил свое время, что только сейчас становится актуальным. Он автор теории темпоральной реальности: объявил, что бессмысленно создавать картину в статике, и выделил 11 типов времен, которые и начал рисовать. Владислав Зубарев выступил с этими идеями в 1973 году, а через 25 лет в физике родилась теория струн, которая рассказывала о множественности миров. В теории струн исчисление времен начиналось с 11. После этого к Зубареву началось паломничество ученых. Интерес к его работам после 1990 года подогревали немецкие коллекционеры, которые держат крупные фонды.

Вторым столпом белютинской группы была Вера Преображенская . Она более «примитивна», чем Зубарев, но дает более четкое высказывание, например о начавшейся матриархизации мира. И наконец, Анатолий Сафохин , ощутивший узкие рамки фотографического отображения действительности и творивший в манере, близкой к французскому импрессионизму. Он самый понятный художник, но школа мягкого импрессионизма — его личное изобретение.

— До работы вашего Фонда эти художники на родине не были популярны…

— Белютинцев открыли в 1990-х годах, когда выпустили из подвалов. Открыли очень некрасивым образом: в 1991 году в Москву приехали американцы смотреть, что у нас здесь плохо лежит. Они собрали из белютинцев большую, около 170 работ, выставку — художники несли свои лучшие картины, так как им хотелось показать себя миру после 30-летнего затворничества, и повезли по городам США. Выставка в Россию не вернулась. Когда мы начали заниматься этим делом, стали искать следы выставки — какие-то картины нашли у коллекционера в Балтиморе, какие-то — в Канадском посольстве, в итальянских частных коллекциях… Претензии предъявлять было невозможно: вывоз картин не был оформлен. Но плюсом стало то, что мир все-таки начал узнавать нашу живопись. И вот тогда мы поняли, как недооценено это направление на своей родине и что пророки должны действительно прийти откуда-то . В России отношение было агрессивно-негативное: белютинцы воспринимались как члены какой-то секты. В то время как зарубежные музеи начали настоящую охоту за их картинами.

— Каким вы видите будущее проекта?

— Мы разбили коллекцию на три части: есть музейная часть, которая, по крайней мере при моей жизни, продаваться не будет, потому что мы считаем это уникальным достоянием страны. Мало того, на внешних экспозициях в Лондоне или Пекине стараемся не рисковать оригиналами и отправляем копии. Часть картин, более 80, сейчас приняла на хранение Третьяковская галерея. Кроме того, работы из коллекции Фонда находятся в 50 музеях России. Уверена, что держание в запасниках для картины — смерть. С этим связано то, что мы пожертвовали большой частью пространства нового офиса Cognitive Technologies под музей. Третий блок сейчас только формируется. Во время работы над созданием коллекции ко мне часто обращались современные живописцы за поддержкой. Я сначала отбивалась, потом любопытство взяло верх — посмотрела нескольких авторов. И стала их поддерживать.

— Сколько новых имен?

— Всего двое: не хотим набирать мертвый груз. Разработка нового художника — очень большая работа. Нет смысла просто покупать и держать картины в запасниках. Вокруг автора должна быть выстроена концепция. У меня есть знакомые в фонде одного банка, где работают с картинами просто как с акциями — картины почти сотни авторов продают и покупают даже не распаковывая. Но с точки зрения финансов это работа на мелкой марже. Если в имя художника вкладывались, как мы вложились в Зубарева, то можно ждать отдачи.

— От чего зависит успех промоушена?

— От того, насколько художник созвучен. В этом смысле талант руководителя фонда — это как раз почувствовать художника, который сейчас востребован. Запросы общества меняются — надо попасть в эмоциональный резонанс. Это только кажется, что вдруг выстреливает художник двухсотлетней давности. Не вдруг: его работы стали отвечать эмоциональному запросу общества. Если это есть, то вокруг можно построить историю. Сейчас мы поддерживаем отца и сына Владимира и Никиту Курдюковых . Их работы — о подвиге и выживании, о персональной битве и личном героизме. Этот вопрос встал остро. Как жить, когда у твоего ребенка ДЦП? Как жить, когда умирает отец, который был в буквальном смысле опорой? Как жить, когда твоя мать тяжело больна раком? Эти истории рассказывают картины Курдюковых.

— Конечно, стоимость произведений лидеров устойчивее рубля и доллара. Зубарев на текущий момент — сотни тысяч долларов за работу. Преображенская — десятки тысяч долларов. Сафохин — до $10 тысяч. Разница в цене — отчасти вопрос раскрутки: в Зубарева мы вкладываемся пять лет, и не одни, есть еще немецкие фонды. На стоимость влияет гендерный аспект. Как бы Запад ни говорил про гендерное равенство, когда дело доходит до кошелька, оказывается, что женские картины оцениваются намного дешевле. Думаю, Курдюков пойдет высоко за счет предельной актуальности высказывания. Тема Дон Кихота и новаторство в художественной подаче даст хороший рынок. Старт продаж будет на уровне до 10 тысяч долларов, потом — до сотен тысяч в течение 5 лет. Моя оценка высока и ориентирована на Запад.

— Как создается стоимость у вновь открытого искусства?

— Она создается лайками. Достаточно разместить картинку в сети и посмотреть, сколько лайков она соберет, «тащит» ли она. В том числе поэтому Бэнкси пошел на уничтожение картин на аукционе Sotheby’s — ему нужно было «легализоваться» в соцмедиа. Ему были нужны эти 50 млн просмотров, которые равны $5 млн — аукционной стоимости картины. И это революция: еще 5 лет назад мир продажи и оценки произведений искусства зависел от очень узкого круга экспертов, которые либо благословляли, либо нет. Потом ситуация начала меняться. В США это заметно очень хорошо: недоступные прежде галеристы и дилеры искусства верхнего уровня вдруг стали бесконечно нежными и сами ищут встреч. Это страх перед изменившимся пространством.

— Это происходит под влиянием «цифры»?

— Да, это связано с распространением интернета, возможностью делать даже со смартфона качественные фото и видео, проводить 3D-сканирование. Ранее к оценке и просмотру допускался узкий круг людей. Сейчас — каждый, у кого есть интернет. Вся система акционерной оценки должна переходить в новую систему. Если раньше разделение общества проходило в первую очередь по имущественным признакам, наличию яхт, домов и т.д. , то сегрегация современного мира пойдет по интеллектуальному принципу — насколько человек умен и подготовлен к новому обществу. Этой ситуации должна соответствовать и новая система экспертных оценок. Новая элита захочет умных картин. И примитивные перфомансы, которые не дают пищу для ума, уйдут в прошлое. Я уверена, что новая элита выберет белютинцев.

Беседовала Анна Орешкина

Вот уже почти год в России действует закон, который ограничивает государственные закупки иностранного программного обеспечения (ПО). Суть его в том, что зарубежную продукцию такого назначения можно приобретать только в случае, если в России отсутствуют ее аналоги.

Казалось бы, цель авторов закона благородная – создать благоприятные условия для развития отечественной IT-индустрии. Однако более глубокий взгляд на проблему позволяет предположить, что подлинная цель тех, кто готовил и упорно продвигал в Госдуме данную инициативу - создать преференции для небольшого круга IT-компаний, допущенных к госзаказам. И что вступивший в действие закон приведет в итоге не столько к взлету высокотехнологичной индустрии, сколько к переделу рынка.

Преференции для избранных

В числе компаний, которые практически полностью соответствуют требованиям нового законодательства и, соответственно, выигрывают от принятия закона о ПО, эксперты называют «Когнитивные технологии» (Cognitive Technologies) (российского разработчика программного обеспечения и технологий в разных областях).

Она по новому закону считается истинно российской. Соответственно – ей и открывается прямой путь к крупным государственным заказам.

Не так давно генеральным директором «Когнитивных технологий» назначен Андрей Черногоров . В СМИ он позиционируется как едва ли не как один из крупнейших специалистов в сфере IT. При этом представляется любопытным, что предыдущая должность Андрея Черногорова называлась «ответственный секретарь комиссии по развитию стратегических информационных систем комитета Госдумы по науке и наукоемким технологиям». Именно он был в числе разработчиков закона об отечественном ПО, продвигал его, лоббировал. В том числе и, как сообщали «Ведомости», совместно с членом той же комиссии и одновременно президентом IT-компании Cognitive Technologies Ольгой Усковой .

Логично предположить, что назначение Андрея Черногорова на высокую должность в «Когнитивных технологиях» могло быть благодарностью за успешно выполненную законотворческую и лоббистскую работу в интересах этой же компании.

Однако, если копнуть чуть глубже, то выяснится, что это, скорее всего, не просто благодарность. У Андрея Черногорова могли быть весьма веские основания не за страх, а за совесть отстаивать интересы Cognitive Technologies в Госдуме. Поскольку эти интересы могут быть кровные. Потому что, если верить многочисленной открытой информации, Андрей Черногоров – просто напросто родной сын президента Cognitive Technologies Ольги Усковой .

Кто знает, может быть мама специально и внедрила сына в Госдуму с целью провести выгодный для ее компании закон,а сын выполнил задание, за что и был щедро вознагражден?

Между тем еще на стадии разработки и обсуждения этот закон вызвал, мягко говоря, неоднозначную реакцию в IT-сообществе.

Например, по мнению известного эксперта в сфере высоких технологий, президента и генерального конструктора компании «Роса» Владимира Рубанова , создавать особые преференции для продуктов с открытым кодом и свободной лицензией никакого смысла не имеет.

В свою очередь гендиректор компании «Альт Линукс» (разработчика отечественного дистрибутива ALT Linux) Алексей Смирнов полагает , что законодательная инициатива Андрея Черногорова была просто вредна и может иметь опасные последствия:

«В результате очередного передела от рынка могут быть отодвинуты многие отечественные компании, долгие годы разрабатывающие качественные продукты, а деньги на новую разработку окажутся у закрытых государственных и аффилированных с ними структур».

Разбегайтесь, робот едет

У Cognitive Technologies все очень хорошо с пиаром. Сами Ольга Ускова и Андрей Черногоров – частые гости в телеэфире и в СМИ, считаются большими специалистами в области высоких технологий. Вот одна из пиар-акций «Когнитивных технологий», дающая заодно представление как о качестве ее работы, так и о методах.

Не так давно поступила сенсационная информация о разработке беспилотного КАМАЗа, предназначенного для сельхозработ. Как сообщало

в числе прочих агентство АТИ-Медиа, над «мозгом» для этих беспилотников работает Cognitive Technologies. Между прочим, стоимость проекта – около 18 миллиардов рублей. Судя по отрывочным презентациям, беспилотный КАМАЗ делает все большие успехи: самостоятельно реагирует на препятствия и способен ехать в колонне, повторяя действия живого водителя. Подумали разработчики и о безопасности народа. Они считают, что «на полях можно ограничить доступ людей во время выезда роботов».

Это происходит на фоне того, что во многих городах мира уже спокойно ездят, к примеру, такси-беспилотники. И никому даже в голову не приходит ограничивать движение при выезде такого беспилотника на дорогу даже не в поле – в городе. Это к вопросу о качестве. Но зато бюджетные миллиарды осваиваются .

Секрет успехов компании Cognitive Technologies и ее руководителя Ольги Усковой, по всей видимости, заключается прежде всего в умении найти высоких покровителей. Первым таким можно считать известного ученого, члена-корреспондента РАН Владимира Арлазарова . Он руководил Институтом системного анализа РАН. В этом институте еще с 1960-х годов прошлого столетия разрабатывалось программное обеспечение по распознаванию голоса, рукописного и печатного текста. Для реализации ПО была создана компания Cognitive Technologies, в которой членкор Владимир Арлазаров занял высокооплачиваемый пост генерального директора.

Однако на старых разработках удержаться долго не удалось. Дела компании шли все хуже .

И вдруг – суперконтракты! В их числе – ФЦП «Электронная Россия», «ГАС «Выборы», ГАС «Правосудие». Видимо, совершенно случайному стечению обстоятельств этот взлет Ольги Усковой, сообщает АПН, совпал с установлением ею тесных контактов с тогдашним министром информационных технологий и связи РФ Леонидом Рейманом . Именно при Леониде Реймане компания г-жи Усковой стала ключевым игроком при реализации многих масштабных государственных IT программ.

Что касается качества выполненных работ, то пришедший на смену Леониду Рейману новый министр связи Игорь Щеголев признал, что программа «Электронная Россия» была фактически провалена, программа ГАС «Выборы» неоднократно переделывалась, а по программе ГАС «Правосудие» вообще возбуждались уголовные дела.

Похоже, что после ухода Реймана дела Cognitive Technologies снова покатились по наклонной.

Но вот, как видим – снова взлет. Судя по предыдущему графику развития компании, можно предположить, что это значит не прорыв в качестве предлагаемой «Когнитивными технологиями» продукции, а всего лишь новый покровитель. Если это так, то имя его мы вскоре обязательно узнаем.

Ольга Орлова: Массовое появление беспилотного транспорта на дорогах эксперты предрекают к 2020 году. И связано это с разработкой технологий в области искусственного интеллекта. А какие области человеческой деятельности никогда не заменят компьютер? Об этом по гамбургскому счету мы решили спросить заведующую кафедрой перспективных технологий НИТУ "МИСиС", президента компании "Когнитивные технологии" Ольгу Ускову.

Здравствуйте, Ольга. Спасибо, что пришли к нам в программу.

Ольга Ускова: Здравствуйте, Ольга.

Ольга Ускова. Родилась в 1964 году в Москве. В 1987 году окончила факультет инженерной кибернетики Московского института стали и сплавов. В 1991 году получила степень кандидата технических наук. В 1992 году основала компанию "Когнитивные технологии", занимающуюся развитием информационных технологий. С 2012 года заведует кафедрой инженерной кибернетики Национального исследовательского технического университета "МИСиС". Президент национальной ассоциации инноваций и развития информационных технологий. Член экспертного совета по особым экономическим зонам технико-внедренческого типа Минэкономразвития России. Член Общественного экспертного совета аналитического центра при Правительстве Российской Федерации.

С 2013 по 2016 годы – член комиссии Государственной Думы Российской Федерации по развитию стратегических информационных систем. Председатель правления Фонда русского абстрактного искусства.

О.О.: Вы потомственный специалист по искусственному интеллекту. Ваш отец был одним из разработчиком знаменитой программы "Каисса", которая в 1974 году выиграла Чемпионат мира среди всех шахматных программ. И, в общем, наверное, с этого началась история победы компьютеров над шахматами. Знаете, я не нашла рассуждений вашего отца об искусственном интеллекте, но один из его коллег и сподвижников, кто вместе разрабатывал эту программу, Михаил Донской, у него я нашла такую мысль. Он как-то заметил: "Для меня искусственный интеллект – это область сложных неформализуемых задач. Шахматные программы перестали быть явлением из области искусственного интеллекта, как только они научились прилично играть". Это вообще очень такая странная, парадоксальная мысль.

Вы бизнесмен в области сложных интеллектуальных систем. Вы продвигаете технологии из области искусственного интеллекта. Что для вас такое искусственный интеллект? Как вы его понимаете?

О.У.: Миша довольно близко сформулировал. Я вообще хочу сказать, что Миша Донской – не просто член команды, это один из самых известных российских ученых по всему миру, и это достаточно серьезная величина. К сожалению, он уже умер.

О.О.: Да, он не так давно ушел.

О.У.: Это действительно российская звезда. И я хочу сказать, что, действительно, мы, наверное, сегодня с вами на программе можем спокойно объявить нашим замечательным зрителям о том, что кончилась эра информационных технологий. Буквально на днях началась эра роботизированных технологий. IT перешло в RT.

О.О.: А чем это принципиально отличается? Что произошло?

О.У.: Это Миша и сформулировал. Информационные технологии царствовали в мире на протяжении почти 60 лет, занимались хранением, накоплением, сбором информации и решением детерминированных задач. Те задачи, которые имеют четкое "дано" и "надо получить".

Искусственный интеллект, так же как и человек – это уже системы следующего уровня, которые умеют решать недетерминированные задачи, то есть те задачи, где невозможно все предусмотреть, где невозможно четко описать условия, где надо принимать решения по ходу меняющихся условий. Мы занимаемся построением антропоморфных моделей, которые моделируют основные функции человеческого мозга и нервной системы. И я хочу сказать, что последние 6 лет у нас смешанная группа. Там не только математики и программисты, но и нейрофизиологи, нейропатологоанатомы и физики.

И это связано с тем, что здесь это очень интересный такой симбиоз. Они там очень много дают, но и мы им стали много давать. Потому что состояние изученности мозговой деятельности, нервной системы человека тоже не очень далеко ушло. Очень много вопросов осталось в том, как функционирует наш мозг. Поэтому, когда мы моделируем определенные функции и рассказываем, каких результатов мы добились в работе искусственного мозга, мы им передаем часть методов, например, для практического лечения больных с поражением части коры. И это действительно помогает. То есть это такой интересный сейчас период. Я бы его назвала совершенно революционным. То есть ничего подобного не было вообще за историю человечества.

И, на мой взгляд, он сейчас критично изменит все сферы деятельности человечества: финансы, экономику...

О.О.: Вы знаете, я читала у Михаила Донского, но это не только он, но и, например, те же нейрофизиологи, которые занимались тем, как работает мозг, отмечали такую вещь, что на заре, когда зарождалась вообще идея искусственного интеллекта, то было два подхода: попробовать смоделировать, как это работает у человека (и как раз Донской говорил, что это тупиковый путь), или, наоборот, пусть машина решает так, как она эту задачу может решить, не повторять человека. Вот нейрофизиологи говорили, что нельзя повторить решения человека. Во-первых, мы не знаем, как это происходит у него. А, во-вторых, что так не получится.

О.У.: Я здесь позволю не согласиться. С Мишей точно не согласимся, потому что Миша все-таки занимался искусственным интеллектом очень давно. И мне очень жалко, что он не дожил до этого периода. Потому что, конечно, сейчас ему было бы очень интересно. А то, что касается нейрофизиологов, я хочу привести сразу три фамилии и обратиться к ним, потому что это столпы. Весь мир их считает. Я хочу назвать Александра Лурию. Я хочу назвать Карла Прибрама. И Дэвида Бома. Последний – это физик.

И я хочу сказать, что я не буду сильно утомлять наших зрителей, и хочу сказать, что вывод, который сделали медики и физики еще в прошлом столетии на основании огромной врачебной практики. И у Александра Лурии был, наверное, один из самых крупных госпиталей в мире. В период войны 1941 года ему выделили госпиталь на 500 коек, где он восстанавливал бойцов с поражением мозговой деятельности. Удивительный объем материала. И он действительно много помогал.

И описание всего этого вместе привело к следующему. Во-первых, привело к Нобелевке целую группу ученых в этой зоне. К сожалению, не Лурию. А, во-вторых, это привело к тому заключению, что в человеческом мозгу не существует той зоны, где хранится конкретная память. Мозг действует, как голографическое излучение.

Это вещь понятная. И спинной мозг, и головной мозг – это некоторый набор электромагнитных импульсов, которые запускают определенные нейронные сети и химические механизмы в организме человека.

Мы занялись нейронными сетями. С точки зрения построения систем… Вот есть техническое зрение, есть нейронные сети. И мы пошли по следующему пути. Собственно говоря, как растет человеческое сознание, как оно возникает и растет? Вот малыш. Начинает просыпаться чувство восприятия. Нейронщики считают, что из всех органов осязания, слуха и так далее два ключевых момента – это зрение и обоняние. Вот эти две системы пробуждают генетическую память, записанную в клетках у малыша, и дают восприятие внешнего мира. Это одни из самых сильных систем по воздействию.

Ну вот малышу мама говорит: "Вот это стакан". Он сначала просто воспринимает это как некоторый предмет определенной формы. Он для него лишен смысла. То есть это стакан. То есть есть зрительная картинка, может быть, ощущения тактильные, еще какие-то. И есть слово, которое этому соответствует. По мере развития он начинает наделять это значение, этот предмет смыслом. То есть он понимает, что в стакан можно налить воды. Что потом, если хочешь пить, ты попьешь, что стакан – это часть домашнего сервиза. И так далее, и так далее.

По мере накопления этого пространства смыслов у ребенка у человека начинает формироваться сознание как бы отдельно от этого пространства. Он начинает осознавать себя как Я. Вот какое я место занимаю на всей этой территории смыслов?

Пика это достигает в пубертатный период. Вот это осознание Я, когда происходит перелом. Если мы берем искусственный мозг, собственно говоря, вся система развития мировой науки и мировой промышленности в этой зоне проходит приблизительно эти же стадии. Сначала все учились имитировать органы чувств: техническое зрение, технический слух, осязание, с запахами сложнее.

Как только человечество научилось в искусственном режиме выделять объекты, выяснилось, что это совершенно недостаточно для того, чтобы решать сложные комплексные задачи. Если мы берем с вами автомобиль, а мы сегодня говорим про беспилотные автомобили…

О.О.: Да, мы сейчас как раз поговорим.

О.У.: То не существует отдельно взятого объекта "пешеход", "знак" или "линия разметки". Этот объект должен быть наделен смыслом. То есть дорожная сцена не может быть выстроена просто неподвижным сложением этих действий пешехода или разметки. Ничего не получится. Потому что все это постоянно движется, меняется. У этого есть определенные роли, которые должны быть прописаны, для того чтобы картинка была не застывшей, а в динамике. То есть что произойдет через миллисекунды? Покадровое развитие будет. Уже возникает не 3D-модель, а 3DT-модель, то есть это модель, которая развернута во времени.

И сейчас перед учеными, и, в частности, то, что мы решили, мы считаем, что мы это побороли, возникает тема не распознавания объектов, а распознавания смыслов.

А вот самый интересный момент будет после того, как на пространстве искусственного интеллекта накопится необходимое количество смыслов, когда искусственный интеллект на базе этого огромного пространства смыслов начнет воспринимать себя, возникнет сознание у машины, точно так же как у человека. И к этому моменту, конечно, человечество должно очень серьезно подготовиться.

О.О.: Я хотела уточнить одну вещь. Вы рассказываете процесс динамики, как шли сначала с простых вещей, имитации органов осязания, органов чувств. А какие вы и ваши коллеги чувствуете технические ограничения, когда "вот это мы не можем, это у нас не получается"?

О.У.: Если мы говорим про реальное время, то для решения глобальной задачи целиком нам, конечно, не хватает так называемого совершенного железа. То есть мы уже можем пользоваться, если мы говорим про таких красавцев, как Intel, AMD, Qualcomm и так далее. Уже заявлены новые микропроцессоры. И речь идет о 7 нм. То есть это уже близко к атомному размеру. И здесь будет ограничение. Потому что предел – это 5 нм. Потом начинается уже взаимодействие полей на микроуровне. И тут должно быть какое-то новое изобретение, для того чтобы еще больше ужать информацию в единую картину.

О.О.: То есть вы все равно должны будете все загнать в размер человеческого мозга?

О.У.: Нет. Конечно, не все. Конечно, это будет решено несколько другой архитектурой. И то железо, которое сейчас есть, оно уже позволяет полностью роботизировать часть ситуации на дорогах. То есть уже возникают ситуации, например, движение в пробке. И вот сейчас система полностью готова, чтобы можно было убрать руки с руля и заняться своими делами, грубо говоря – изменить уровень жизни в пробке.

О.О.: Давайте теперь посмотрим, как это выглядит изнутри, то, что вы рассказываете. Сейчас мы нашим зрителям покажем видео, где мы сможем попасть как бы в голову авторобота и посмотреть на мир глазами авторобота.

О.У.: Вот вы видите. Все, что здесь показано – это работа на реальных дорогах. Это, по-моему, Набережные Челны. И мы с вами находится внутри мозга машины. То, что видит машина. Это, кстати, специфика российской разработки "Cognitive", потому что это наша специализация: мы научились работать в самых странных и сложных погодных условиях и состояниях дорог.

О.О.: То есть когда у вас метель, снег?

О.У.: Метель, снег, ночь. Вы видите дороги второго уровня. Боковой разметки просто нет. А та, которая посередине – ну, какая-то там... И вы видите, что система безошибочно определяет направление движения. Определяет все встречные препятствия и машины, которые следуют со всех сторон. Определяет знаки и выстраивает дорожную сцену. Мало того, что ночь – еще и снег, или подтуманено. Видимость даже для человека сложная.

О.О.: Это и для водителей плохие условия.

О.У.: И здесь как раз мы еще глубже с вами залезаем в мозг. Мы фактически залезаем в нервную систему. Это то, как отрабатывает нейронная сеть. Разными цветами выделены те объекты, которые она понимает. И она понимает, что такое автомобиль. Она понимает, что такое разметка. Она понимает, что такое знаки. Понимает, что такое пешеходы. Это одно из самых важных – пешеходные переходы, пешеходы.

Здесь уже Golden Gate. Нам очень приятно то, что нашими технологиями пользуется весь мир. И я хочу сказать, что очень важный момент – это то, что нам удалось дотащить здесь качество распознавания до состояния эксперт-водителя. То есть вот так вожу не я и не усталая девушка с работы так едет на машине, а так едет водитель очень высокого класса. Так же, как эта система.

И о чем мы тут с вами говорим? Мы говорим о том, что в России ежегодно гибнет, по официальной статистике, 280 тысяч человек. В мире – 1 млн 200 тысяч. И это статистика прошлого года. То есть это трупы, это такая небольшая война. И гибнут они в очень большом ряде случаев из-за субъективного фактора: пьяный, алкоголь, наркотики, устал.

О.О.: Плохое самочувствие, заснул.

О.У.: Все, что угодно. Вот это исключено в данной ситуации. И, грубо говоря, такое эмоциональное поражение, когда нарушено логическое решение на дороге, оно исключено. И в этом смысле сейчас уже те роботизированные технологии, которые помогают человеку за рулем, они уже сейчас экономят более 40% вот этих случаев. То есть в каком-то смысле мои ребята чувствуют себя немножко супергероями, потому что, наверное, у каждого в семье либо сам попадал… Вот я была в аварии, у меня погиб мой учитель. И у меня была очень тяжелая авария в Италии. Я очень хорошо помню, как это происходило. Это точно произошло по субъективному фактору. Это был официальный прием. Меня вез водитель фирмы "Hewlett-Packard". Он не был пьян, но он был просто слабенький водитель. И дальше произошло следующее. Итальянцы не всегда, как и тогда в России, ставили знаки, определяющие ремонт дороги. И просто через секунду перед лицом возникла стенка. Человек крутнул руль моим боком. И дальше полгода – разбитые кости, разбитая челюсть, испорченное лицо и так далее.

К чему я это говорю? К тому, что здесь еще есть один момент. Когда у человека возникает неожиданная ситуация, то он не знает, как он себя поведет. Ведь то, что… подставил моим боком машину, это не значит, что он меня ненавидел или что он плохой человек. Это импульсная реакция. В этом нет никакой морали. Это генетика, обучение, какие-то базовые вещи. И каждый раз это случайно. Кто-то, наоборот, собой жертвует, кто-то успевает среагировать. В истории с роботом эти вопросы исключены.

То есть там нет импульсной реакции. Здесь надо определять правила поведения в случае неожиданных ситуаций на дороге. И это в том числе вопрос всего общества, потому что людям надо разобраться, что они считают правильным и кем они готовы жертвовать в каких-то неизбежных случаях.

О.О.: В течение XX века мы много раз наблюдали, как механизмы, машины разного уровня и разной сложности вытесняют определенные сферы человеческой деятельности. Как вы думаете, вы показываете, как умные машины, автомобили на дороге нам могут облегчить жизнь и обезопасить. Какие еще сейчас идут разработки в сфере искусственного интеллекта, которые смогут изменить нашу жизнь и какие-то сферы человеческой деятельности заменить? Что у нас отомрет?

О.У.: Вы знаете, к сожалению, практически во всех сферах это началось и идет взрывным характером – где-то быстрее, где-то меньше. Я здесь могу… только вспомнить банк "TELEGRAF". История следующая. Банки уже просто все. То есть в банках происходит революция. И брокеров уже нет. Это уже системы, которые обеспечивают моментальную реакцию. И все остальное – это уже чисто олдскульная тема. Те, кто держат тетушек и так далее. Все это изменится.

О.О.: Мир финансов полностью…

О.У.: Полностью меняется. И уйдут, конечно, мы должны понимать, должны к этому внутренне приготовиться, что уйдут бумажные деньги, как когда-то ушел золотой рубль и медные…

О.О.: И когда-то ушли лисьи хвосты.

О.У.: Да, лисьи хвосты. К сожалению или к счастью. В общем, это происходит, это произойдет. И мне кажется, что здесь как раз на первый план выступит энергия. Вопрос электроэнергии станет ключевым для этого общества нового типа. И вся эта тема с биткойнами.

О.О.: С криптовалютой.

О.У.: Да. Когда ставят эти фабрики по производству биткойнов – это просто огромные затраты электроэнергии. И это некоторый прообраз того, как оно будет дальше. Медицина, операционная часть, конечно, во многом уходит. Сейчас это более точные, более четкие микроскопические разрезы. Нанороботы, которые доставляют лекарства в пораженные места. Это очень развивающаяся тема. Она очень продвинута с точки зрения науки. Она очень быстро идет. Я думаю, что это тоже вопрос следующих 30 лет.

О.О.: На ваш взгляд, какие виды деятельности, где машины не заменят никогда человека? Я не просто так это спрашиваю. Например, меня интересовало. У вас есть такое необычное увлечение. Вы поддерживаете современных художников, направление "Новая реальность".И я в связи с этим думала: а вы вообще отличили бы картину, которую рисовал человек и рисовала очень умная машина?

О.У.: Это очень хороший вопрос. Интересно, что вы первая вообще его задаете. Вы знаете, за эту неделю это, наверное, восьмое интервью. Вы первый человек, который на первую тему задумался. Это очень интересно. И это правильный вопрос. Давайте начнем с секса.

О.О.: Давайте с секса. Здесь в этой студии очень редко говорят о сексе.

О.У.: Я могу. Я просто хочу сказать, что секс – это такой явный обмен энергией, который доступен людям с любым развитием. И стремление к сексу…

О.О.: С любым IQ.

О.У.: С любым IQ. Поэтому я с него и начала, собственно говоря. И человек физически стремится к сексу, потому что он хочет перезарядиться. То есть это вопрос… И если секс с правильным человеком… То есть ты можешь зарядиться, а можешь, наоборот, растратиться и разрушиться. То есть, собственно говоря, если у тебя партнер, который на тебя не настроен, настроен на деньги или негативно настроен и так далее, а ты пускаешь его в свой базис… Вот эта история – это всегда обмен энергией. Что касается искусства, особенно рисования… Во-первых, мы говорили, что это одна из самых важных…

О.О.: Компьютер музыку уже пишет.

О.У.: Я просто хочу как раз это рассказать. Это консервант человеческой энергии. И когда вы смотрите картину, написанную художником в порыве, если это гениальная картина, то вы получаете обратно эту энергию. Вы как бы вскрыли консервы…

О.О.: У вас с художником секс.

О.У.: Да. В каком-то смысле это секс. Когда вы смотрите копию, вы не получаете или получаете совсем чуть-чуть, потому что это не был порыв. Это была некоторая техническая работа. И от этого человека не исходил вот этот бам, почему мы это ощущаем как вспышку. И в этом смысле то, что делает робот – это скорее копировка.

О.О.: То есть вы хотите сказать, что если нам компьютер что-то нарисует…

О.У.: Будет визуальное восприятие, вам даже понравится. У вас будет небольшое колебание, у вас будет реакция на это, но не такая, как созданная человеческими руками с передачей вот этой энергии. То есть в этом разница. Разница в том, вскрываете вы полный пакет еды, или там на донышке.

О.О.: А вы, например, до какой степени себя ощущаете экспертом? Вы бы рискнули, допустим, оценивать картины? Если бы вам поставили несколько картин современного искусства.

О.У.: Сто процентов – да. Я понимаю, что это звучит несколько самоуверенно, но это действительно так.

О.О.: Вообще звучит утешающе. Во-первых, у нас есть секс. Во-вторых, у нас есть искусство. И здесь мы всегда останемся людьми. И это две зоны, где…

О.У.: Очень сильно будет от нас зависеть.

О.О.: Где машины не заменят…

О.У.: Это очень зависит от нас. Я просто хочу сказать, что так же не бывает. Человек не должен деградировать. И здесь биологическому существу при существовании вместе с силиконовым разумом придется очень серьезно соревноваться.

О.О.: Большое спасибо. У нас в программе была заведующая кафедрой НИТУ "МИСиС", президент компании "Когнитивные технологии" Ольга Ускова.